Дела семейные: коррупция и кумовство [Владимир Алексеевич Колганов] (fb2) читать постранично, страница - 66

ничтожных шансах на победу, и тем самым признавали в человеке врожденное существование доброго начала. Но имеются ли хоть какие-либо основания для таких признаний? Иначе говоря, совместимо ли с современной наукой предположение, что, кроме порожденных воспитанием, кроме обусловленных социальной средой, есть ещё какие-то, разумеется, не божественного происхождения, истоки доброго начала в человеке?»

Та же проблема в начале прошлого века занимала мысли российского философа, основоположника теории анархо-коммунизма Петра Кропоткина. В незаконченной монографии «Этика: Происхождение и развитие нравственности» он писал:

«Почему, вследствие какого умственного или чувственного процесса человек, сплошь да рядом, в силу каких-то соображений, называемых нами "нравственными", отказывается от того, что несомненно должно доставить ему удовольствие. Почему он часто переносит всякого рода лишения, лишь бы не изменить сложившемуся в нём нравственному идеалу?»

В итоге своих философских изысканий Кропоткин пришёл к выводу о существовании в природе явления взаимопомощи. По его мнению, нравственные начала присутствуют во всём животном мире, и именно они стали истинным двигателем эволюции.

На самом деле, всё не так. Во-первых, понятие нравственности применимо лишь к человеку, но, к сожалению, нравственность никак не повлияла на выбор того пути эволюции, по которому движется человечество в последние тысячелетия. Доказательством этого утверждения является невиданный размах коррупции, рост которой прямо пропорционален успехам человечества в обустройстве материальной сферы своего обитания. Во-вторых, взаимопомощь – это всего лишь проявление инстинкта продолжения рода. В животном мире сфера его действия ограничивается рамками семьи или стаи. В последнем случае это ещё и проявление инстинкта самосохранения, поскольку взаимопомощь в стае способна обеспечить выживание в условиях борьбы с другими представителями животного мира.

Человек, при всём несовершенстве, по своему устройству является гораздо более сложным существом, чем другие обитатели Земли. В отличие от них, он способен на время подавлять свои инстинкты, следуя неким нравственным принципам, которые заложены в него воспитанием или возникли на основе жизненного опыта. Однако ни один человек не обязан использовать эту способность, особенно, если нравственные принципы вступают в непреодолимое противоречие с основными инстинктами, на которых основано существование рода человеческого. Тогда приходится выбирать, и выбор далеко не всегда оказывается в пользу высоконравственного поведения.

Проблема выбора беспокоила и Петра Кропоткина:

«Главное требование, которое теперь ставится этике, это постараться найти в философском изучении предмета то, что есть общего между двумя рядами противоположных чувств, существующих в человеке, и, таким образом, помочь людям найти не компромисс, не сделку между ними, а их синтез, их обобщение. Одни из этих чувств влекут человека к тому, чтобы подчинять себе других ради своих личных целей, тогда как другие чувства влекут его объединяться с другими, чтобы совместными усилиями достигать известных целей… Таким образом, главной задачей этики является теперь – помочь человеку найти разрешение этого основного противоречия».

Как ни странно, основные надежды философа были связаны с достижениями науки:

«В современном человечестве развился <…> дерзки смелый дух изобретательности, вызванный к жизни недавними успехами наук; и быстро последовавшие друг за другом изобретения настолько увеличили производительную способность человеческого труда, что для современных образованных народов стало, наконец, возможно достижение <…> всеобщего благо-состояния».

Подобные мечты сбываются, как правило, лишь на страницах книги. Всеобщее благосостояние, если под ним понимать материальное благополучие, вполне достижимо в отдалённой перспективе. Что же касается нравственного совершенствования, то наука здесь бессильна, если только достижения генетики не позволят так воздействовать на человеческую натуру, что сбудутся вековечные мечты философов и наивных мечтателей, к которым следует отнести и Петра Кропоткина. Впрочем, есть рациональное зерно и в рассуждениях этого философа:

«Хватит ли у современных образованных народов достаточно строительного общественного творчества и смелости, чтобы ис-пользовать завоевания человеческого ума для всеобщего блага – трудно сказать заранее. Но несомненно одно: недавний расцвет науки уже создал умственную атмосферу, нужную для того, чтобы вызвать к жизни надлежащие силы; и он уже дал нам знания, необходимые для выполнения этой великой задачи».

«Надлежащие силы» – по мнению Кропоткина, это и есть единственная надежда человечества. Двести лет назад они привели к созданию американской демократии, и через сто лет возникла огромная империя, где по мысли инициаторов этого процесса должна были