Собрание сочинений [Вячеслав Иванович Иванов] (pdf) читать постранично

Вячеслав Иванов.

Рисунок К. Сомова.

1906.

ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВ

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ.

Брюссель 1974

ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВ
СОБРАНИЕ

СОЧИНЕНИЙ

под редакцией

Д. В. ИВАНОВА И О. ДЕШАРТ
с введением и примечаниями

О. ДЕШАРТ

FOYER ORIENTAL CHRÉTIEN
Avenue de la Couronne, 206 — 1050 Bruxelles

© 1974 Воспроизведения и переводы текстов, а также переложения их для театра, кино, радио
и телевидения, даже частичные, без особого разрешения Издательства « Foyer Orientai Chrétien »

и наследников Вячеслава Иванова воспрещаются.

Dépôt légal 1975 - 0362 -1

СОДЕРЖАНИЕ

АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЕ ПИСЬМО
ТАНТАЛ
НОВЫЕ МАСКИ
ВАГНЕР И ДИОНИСОВО ДЕЙСТВО

5
23
76
83

ПРЕДЧУВСТВИЯ И ПРЕДВЕСТИЯ
ПРОМЕТЕЙ
О ДЕЙСТВИИ И ДЕЙСТВЕ

86
105
156

НАЛЬ И ДАМАЯНТИ
ИГРЫ МЕЛЬПОМЕНЫ
О СУЩЕСТВЕ ТРАГЕДИИ
ЭКСКУРС: О ЛИРИЧЕСКОЙ ТЕМЕ

171
189
190
203

ЭСТЕТИЧЕСКАЯ НОРМА ТЕАТРА
ЭКСКУРС: О КРИЗИСЕ ТЕАТРА
МНОЖЕСТВО И ЛИЧНОСТЬ В ДЕЙСТВЕ
COR ARDENS. — ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
COR ARDENS. — ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДВЕ СТИХИИ В СОВРЕМЕННОМ СИМВОЛИЗМЕ
ЭКСКУРС I: О ВЕРЛЭНЕ И ГЕЙСМАНСЕ
ЭКСКУРС II: ЭСТЕТИКА И ИСПОВЕДАНИЕ
О ПОЭЗИИ ИННОКЕНТИЯ АННЕНСКОГО
ИСКУССТВО И СИМВОЛИЗМ:
ЗАВЕТЫ СИМВОЛИЗМА
МЫСЛИ О СИМВОЛИЗМЕ
ЭКСКУРС: О СЕКТЕ И ДОГМАТЕ
МАНЕРА, ЛИЦО И СТИЛЬ
О ГРАНИЦАХ ИСКУССТВА
SIMBOLISMO. СИМВОЛИЗМ
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ПАРЕРГА И ПАРАЛИПОМЕНА
МУЗЫКА НА СЛОВА BREVE AEVUM
ПЕРЕВОДЫ ВАЖНЕЙШИХ ИНОЯЗЫЧНЫХ ТЕКСТОВ
СОКРАЩЕНИЯ
ОГЛАВЛЕНИЕ СТИХОВ

205
215
219
223
393
536
562
566
573
587
588
604
613
615
627
652
670
676
829
839
842
843

3

АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЕ
ПИСЬМО

Вот Вам, наконец, когда Вы уже изверились в силу моего обеща­
ния, досточтимый и долготерпеливый Семен Афанасьевич, не про­
стая отписка, а добросовестная, — и, быть может, даже слишком
пространная, — в прозе, которой Вы разрешили болтливость, и в
стихах, законодателем не предусмотренных, — автобиографиче­
ская запись о том, как жизнь меня слагала; о том же, что мне удалось
сложить из жизни, пусть судят другие, если им видна неконченная
стройка из-за неснятых лесов.
Отец мой был из нелюдимых,
Из одиноких — и невер.
Стеля по мхам болот родимых
Стальные цепи, землемер
(Ту груду звучную, чьи звенья
Досель из сумерек забвенья
Мерцают мне, чей странный вид
Все память смутную дивит), —
Схватил он семя злой чахотки,
Что в гроб его потом свела.
Мать разрешения ждала, —
И вышла из туманной лодки
На брег земного бытия
Изгнанница — душа моя.

Но я унаследовал черты душевного склада матери. Она оказала
на меня всецело определяющее влияние. Я страстно ее любил и так
тесно с нею сдружился, что ее жизнь, не раз пересказанная мне во
всех подробностях, стала казаться мне, ребенку, пережитою мною
самим.
Ей сельский иерей был дедом,
Отец же в Кремль ходил — в сенат.
Мне на Москве был в детстве ведом
Один, другой священник — брат
Ее двоюродный. По женской
Я линии — Преображенский,
И благолепие люблю,
И православную кутью.
Но сироту за дочь лелеять
Взялась немецкая чета:
К ним чтицей в дом вступила та.
7

Отрадно было старым сеять
Изящных чувств и мыслей сев
В мечты одной из русских дев.

А девой русскою по праву
Назваться мать моя могла:
Похожа поступью на паву —
Кровь с молоком — она цвела
Так женственно-благоуханно,
Как сердцу русскому желанно;
И косы темные до пят
Ей достигали. Говорят
Пустое все про «долгий волос»:
Разумницей была она
И Несмеяной прозвана.
К тому ж имела дивный голос:
«В театре ждали б вас венки», —
Так сетовали знатоки.

Немало лет прожила моя мать в благочестиво-чопорном, пиетистически-библейском доме престарелой и бездетной четы фонКеппенов; хозяин дома, брат известного академика, дерптский
теолог, знаток еврейского языка и деятельный член Библейского
общества, был в то же время главноуправляющим имений светлей­
шего князя Воронцова. По-немецки моя мать не научилась, — как
не одолела никогда и отечественного правописания, — но стала
любить и Библию, и Гете, и Бетховена и взлелеяла в душе идеал
умственного трудолюбия и высокой образованности, который же­
лала видеть непременно осуществленным в своем сыне. Хотелось
ей также, чтобы ее будущий сын был поэт. Не даром в свои долгие
девические годы наполняла она вороха тетрадей списанными сти­
хами; кстати сказать, переписывала она что-то и для молодого
Островского и восхищалась «разборами» Белинского, с сестрой
которого, по ее словам, водила знакомство. Она была пламенно
религиозна; ежедневно, в течение всей жизни, читала Псалтирь,
обливаясь слезами; видывала в знаменательные эпохи вещие сны
и даже наяву имела видения; в жизнь вглядывалась с мистическим
проникновением, но, при живой фантазии, мечтательствовать себе
не позволяла и отличалась, по единогласному свидетельству всех,
ее знавших, чрезвычайно трезвым, сильным и проницательным
умом. Она боготворила