Время кристаллам говорить [Ольга Николаевна Ларионова] (pdf) читать постранично

1

2

ВРЕМЯ КРИСТАЛЛАМ
ГОВОРИТЬ
Фантастическая повесть-буриме

ИЗДАТЕЛЬСТВО «СПУТНИК ТМ»
2020

3

4

Геннадий ГОР, Александр ШАЛИМОВ,
Александр МЕЕРОВ, Илья ВАРШАВСКИЙ,
Андрей БАЛАБУХА, Ольга ЛАРИОНОВА,
Аскольд ШЕЙКИН, Дмитрий БРУСКИН,
Владимир ДМИТРЕВСКИЙ, Феликс СУРКИС

ВРЕМЯ
КРИСТАЛЛАМ
ГОВОРИТЬ
Фантастическая повесть-буриме

5

Время кристаллам говорить
Другие названия: Я - Галактика
Повесть, (год написания: 1967)
Повесть-буриме создавалась группой писателейфантастов в период с декабря 1965 года по май 1967 года.
При этом её постановка транслировалась на Ленинградском радио по мере готовности очередной главы. Поначалу
повесть не имела названия; его определили в финале по
итогам обсуждения вариантов, предложенных слушателями. Всего было написано и поставлено десять глав.
В создании повести участвовали не только «патентованные» фантасты, но и переводчик Дмитрий Брускин, и
фантастовед Владимир Дмитревский, что легко объяснимо: все перечисленные лица были активистами Секции
научно-популярной и научно-фантастической литературы
при Ленинградской писательской организации Союза писателей РСФСР (СНПиНФЛ при ЛПО СП РСФСР).
«Я — Галактика» — это один из вариантов названия,
предложенный радиослушателями постановки повестибуриме, которая по итогам получила название «Время кристаллам говорить».
6

Геннадий ГОР
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
У Алексея Ивановича ныл
зуб, из которого позавчера выпала пломба. Надо было идти к
зубному врачу, и накануне, сгоряча, Алексей Иванович так и
поступил. Но в поликлинике, на
его счастье, не оказалось номерков, и вот теперь, мучимый надоедливой, занимающей все
чувства болью, Капустин ругал себя за нерешительность:
можно было подняться пораньше и занять очередь еще до
открытия поликлиники. А нерешительность объяснялась
просто, хотя и не делала чести доктору минералогических
наук: Алексей Иванович Капустин, как и все остальные люди на Земле, боялся зубных врачей!
Зуб ныл и ныл, и Алексей Иванович изредка постанывал, потирая щеку. Но когда в дверь кабинета осторожно
заглядывала Надежда Кузьминична, жена Капустина, Алексей Иванович напускал на лицо беззаботное выражение и
деловито склонялся над столом. Кроме шелеста изредка
отодвигаемой двери в комнате не было слышно никаких
иных звуков, которые мешали бы работать. Мешали бы —
если бы уже не мешал зуб...
Голос в тишине раздался неожиданно и внятно, и главное — возле самого лица Алексея Ивановича, словно бы
внезапно заговорили „вечное перо” с фирменным знаком
завода „Союз” или перекидной календарь, на листке которого Алексей Иванович уже давно и тщательно закрашивал
чернилами кружок у цифры 9. Отчетливый невидимка сделал громкий выдох и сказал:
— Я — Галактика.
7

„Почему включают радио, когда я работаю?” — раздраженно подумал Капустин.
И припомнил, что у него в кабинете радио нет.
Однако голос доносился именно из кабинета, очень
близко от рабочего места ученого, можно было бы даже
сказать — с поверхности широкого как хоккейное поле стола, к тому же обитого зеленым сукном. Звучать на столе ничего не могло — Алексей Иванович хорошо знал свои
немудрящие, но мудрые и полезные вещи. До сих пор ни
вечное перо, ни перекидной календарь не разговаривали.
Не выказывали подобной способности также книги, гора
папок на подоконнике, полосатый стаканчик с цветными
карандашами и коллекция камней. Тем не менее, голос был,
звучал, доносился и повторял с короткими паузами, напоминающими ритмом чьи-то позывные:
— Я — Галактика! Я — Галактика! Подтвердите прием...
„Может, Надя во время уборки временно перенесла ко
мне под стол магнитофон?” — подумал Капустин.
Он, кряхтя, перегнулся через подлокотник кресла. Но
ничего подозрительного под столом не усмотрел. Тогда
Алексей Иванович сполз с кресла на пол, стал на четвереньки, неловко вывернул шею, оглядел столешницу снизу. Все
равно никакого магнитофона под столом не было, а голос
сюда доносился глуше, слегка притушенный старинным
зеленым сукном.
В этот момент дверь в кабинет в очередной раз отодвинулась, Надежда Кузьминична приложилась одним глазом к
щелочке, но, не увидев Алексея Ивановича на привычном
месте в кресле, отворила дверь пошире и сунула голову в
комнату целиком. Вид супруга на полу, с нелепо вывернутой шеей, не так удивил, как рассердил ее:
— Алексей, — сухо сказала Надежда Кузьминична, —
Алексей, ты погубишь брюки. Эта ткань плохо переносит
пыль и трение. Хорош ты будешь у себя на кафедре с заплатками на коленях! Выйдешь читать студентам лекцию, а
они будут не на доску смотреть, а на твои колени...
8

— Ты магнитофона не видела? — спросил Капустин,
поворачиваясь к жене.
— Зачем тебе магнитофон? — спросила Надежда Кузьминична.
— Не могу понять, где от него шнур.
— Алексей, ты не смеешь портить брюки, даже если они
тебе надоели, и ты