Летающая станция [Александр Романович Беляев] (pdf) читать постранично

1

2

ЛЕТАЮЩАЯ
СТАНЦИЯ
Журнальная фантастика
20-х – 30-х годов

ИЗДАТЕЛЬСТВО «СПУТНИКТМ»
2020
3

4

А. Р. ПАЛЕЙ

ФРАНЦУЗ И НЕМЕЦ
Рассказ
Художник Борис Ефимов

5

Журнал «Огонек», 1929 г., №18.
6

Француз был невысокого роста, с брюшком, почти кругленький. У него была седоватая бородка и такие же усы.
Волосы на голове поседели мало, — у блондинов они поздно седеют,— а голубые глаза выцвели и побледнели. В общем, это
был жизнерадостный человек. Он
часто и охотно смеялся коротким,
рассыпающимся смехом. Но и в
смехе, и в голосе пробивались матовые, грустные нотки. Они плохо
вязались с внешностью француза и
производили впечатление чего-то
чуждого для него.
Немец был высок, худощав и
медлителен. Стрельчатая фигура
на высоких ногах и безусое вытянутое лицо молодили его.
Кроме них двоих, было еще
много людей. Это было блестящее
— не по внешности, а по значительности лиц — собрание: съезд
ученых по авиации. Здесь были теоретики и практики, математики и специалисты по моторостроению, изобретатели
сплавов и конструкторы различных моделей.
Члены съезда слушали доклады со вдумчивым вниманием. Да и как же могло быть иначе? За немногими исключениями, каждый доклад вносил нечто новое в дело авиации.
К тому же, это был первый международный съезд представителей этой отрасли науки после мировой войны.
В перерывах можно было услышать, кроме распространенных европейских языков, китайскую, греческую, турецкую, еврейскую речь.
*) Факты, послужившие темой для этого рассказа, имели
место в действительности и были опубликованы в газетах.
7

Однажды вечером, незадолго до окончания съезда,
немец встретил в буфете француза. Перед французом стояла
недопитая бутылка нарзана, в руке его дымилась только что
начатая сигара. Он внимательно рассматривал какой-то чертеж на листке бумаги небольшого формата.
Немец вспомнил сегодняшний доклад француза.
Они оба были специалистами по конструкции моторов,
и каждый из них доложил съезду об остроумном и практически-важном усовершенствовании, разработанном им для
стремительного сердца аэроплана.
Немец совершенно искренно считал, что изобретение
француза ценнее, чем его. Ему захотелось пожать руку коллеге и выразить свое восхищение.
Он поймал себя на мгновенном,
но отвратительном чувстве. За годы
войны мысль воспиталась на ненависти и злобе. Как будто что-то остановило его, когда он хотел подойти к
человеку враждебной национальности. Это продолжалось ничтожную
долю секунды. Презирая себя и стыдясь внутренним мучительным стыдом, немец подошел к французу,
широко расставляя длинные ноги.
Коллеги доброжелательно приветствовали друг друга.
Они работали в одной области и
ценили достижения друг друга.
Немец свободно владел французским
языком. Разговор затянулся, потеплел, принял дружеский оттенок.
— Вы мне льстите, глубокоуважаемый коллега, — говорил француз, — к тому же, работа, моя не закончена. Да, — он глубоко втянул
воздух, — с некоторых пор я потерял
способность планомерно работать...
8

— Вы переутомились? — деликатно и участливо спросил немец.
Пустынное помещение буфета было спокойно. Электрический свет, смягченный молочными стеклянными шарами,
навевал тишину и способствовал откровенности. Помолчав
немного, француз ответил:
— Во время войны мне пришлось пережить большое несчастье.
— Вы потеряли кого-нибудь из близких?
Бледно-голубые глаза француза потемнели.
— Я потерял жену и единственную дочь, — тихо ответил он.— Жена была моложе меня на двадцать лет. Несмотря на такую разницу в возрасте, мы жили очень дружно.
Нашей дочери было одиннадцать лет. Это был уже человек
со своим кругом интересов, веселая и милая собеседница.
— Как же это произошло? — спросил немец с волнением.
— Я был в это время на фронте, — отвечал француз, —
я был мобилизован в воздушный флот. Все это случилось
без меня. В ночь на 15-е июля 1916 г. над нашим городом
появилась эскадрилья немецких аэропланов. Своевременно
были приняты меры обороны, были потушены все огни.
Летчики сбросили большое число бомб, но почти все они не
достигли цели, они упали вне города. Только одна из них
попала в дом, стоявший на краю города. Она пробила крышу и убила женщину и девочку.
Француз помолчал секунду, копнул пальцем дотлевший
пепел в пепельнице и прибавил:
— Это был мой дом, это были моя жена и дочь. Меня
вызвали с фронта телеграммой. На следующий день я был
уже дома и сам похоронил их. Жене раздробило череп
осколком. Дочь же была разорвана на куски.
— Когда это произошло, вы говорите? — быстро спросил немец.
— В ночь на, 15-е июля 1916 года. Вы можете разбудить
меня среди глубокого сна, и я без запинки повторю эту дату.
— А как называется ваш город?
9

Француз назвал город и продолжал:
— Мне казалось, что я не переживу этой потери, но я
ошибся. Теперь я живу только своей работой.