Игрушечка 1882 №10 [журнал «Игрушечка»] (pdf) читать постранично

Г о д ъ ТРЕТІЙ .

М А РТЪ 21 1882'

10
№

ИГРУШ
ЕЧКА
для дѣтей
алъ
урн
Ж

Цѣна на годъ съ дост. . . .
безъ дост. . .
На полгода.....................
Н а три мѣсяца..............
Редакція: Малая Подьяческая,

6
5
3
2
д.

р. — к.
» — »
» 50 »
» —- »
4, кв. 16.

СОДЕРЖАНІЕ: I. И. С. Никитинъ. Н. К апустиной.—
II. Утро въ лѣсу. (Стих.). С. Дрожж ина. III. Малень­
кій рудокопъ. Нирица. — IV. Очеркъ Воронежской
губерніи. * * *

ИВАНЪ САВИЧЪ
НИКИТИНЪ.
ЛѢТЪ тринадцати, четырнадцати я была очень само­
увѣренна. Всѣ кругомъ меня: старшія сестры,
братья, мать— называли меня умной, способной дѣ­
вочкой,— въ гимназіи я училась довольно хорошо, считалась
изъ лучшихъ ученицъ по русскому языку и недурно писала
сочиненія. И вотъ у меня явилась мысль, что я будущая
писательница. Я попробовала написать повѣсть о вредѣ
лжи, описывала какъ одна дѣвочка отъ мелкой лжи перешла

300

ИГРУШ ЕЧКА

къ крупной, за что всѣ разлюбили ѳе. Но дальше первыхъ
главъ я не пошла. Во второй повѣсти описывала жизнь въ
деревнѣ одного многочисленнаго семейства. Затѣмъ принялась
за стихи. Съ какой мукой, съ какимъ трудомъ стихи давались
мнѣ! Я часами сидѣла надъ риѳмой,— самый размѣръ не
выходилъ у меня. Перемаравъ пропасть бумаги, я перепи­
сывала свое стихотвореніе набѣло въ розовую тетрадку и
показывала подругамъ, сестрамъ, матери, всѣмъ и каждому,
и всѣмъ подъ страшнымъ секретомъ, а выходило такъ, что
всѣ этотъ секретъ знали. Только отцу боялась показать свои
литературные труды—пожалуй не одобритъ, да ему и не­
когда было: онъ самъ писалъ ученыя статьи.
— Что же ты, легко написала стихи? спрашивали меня
подруги.
— Ничего, не трудно, говорила я, краснѣя.
Думали я краснѣю отъ застѣнчивости, а я краснѣла отъ
стыда, что скрываю какого труда стоилъ мнѣ каждый стихъ.
Р азъ за вечернимъ чаемъ отецъ сказалъ мнѣ:
— Покажи-ка, Наташ а, какіе это стихи ты тамъ пи­
шешь. Что это за новый поэтъ появился?
Я стала отказываться, краснѣла, испугалась.
— Пустяки, покажи, покажи.
Нечего дѣлать, пошла за своей тетрадкой, принесла.
Матушка, сестры, два брата— оба моложе меня, стара­
лись ободрить меня. Матушка говорила, что я еще ребе­
нокъ. Отецъ раскрылъ тетрадку и сталъ читать вслухъ:
13 ноября. „Утро въ деревнѣ".
Солнце встало рано, рано,
Птички весело ноютъ;

Изъ дали черезъ долину
Къ намъ привѣты свои шлютъ.
И коровушекъ ужъ стадо
Пастушекъ повелъ на поле,
И несется намъ оттолѣ
Пѣсня пастушка на волѣ.

И. С. НИКИТИНЪ.

301

Отецъ, прочтя, сдѣлалъ хмъ... и продолжалъ:
„Старшая дочь рабочаго
Жилъ-былъ рабочій одинъ,
Ж ена у него ужерла
И оставила шестеро дѣтокъ
Безъ матери, бѣдныхъ, она.

Отецъ, не кончивъ эти стихи, перевернулъ страницу:
„Сатира на гимназистокъ1*.
По грязнымъ каменьямъ Коломны,
Лишь восемь пробьетъ на часахъ,
Идутъ гимназистки толпой
И такъ говорятъ межъ собой.

— Плохое подражаніе Лермонтову, сказалъ отецъ и про­
челъ на послѣдней страницѣ.
„Весна въ деревнѣ11.
Въ воздухѣ льется пѣснь жаворонка,
Лѣсъ зеленѣетъ въ дали,
Поле покрылося свѣжей травою.
Все такъ и дышетъ весною.

Отецъ закрылъ тетрадку и сказалъ:
— Знаеш ь что, Н аташ а, брось... Ты не поэтъ и, вѣроятно,
никогда имъ не будешь. Поэтомъ надо родиться, только
тратишь время, учи лучше свои уроки прилежнѣе... У тебя
ни стиха, ни риѳмы: плохой наборъ словъ, разбавленный
уменьшительными словами.— Ну что это такое? „И корову­
шекъ ужъ стадо пастушелъ повелъ на поле"... Пастушекъ!
Ч то это, фарфоровая игрушка что ли? Оборванный парень,
чуть не нищій на самомъ дѣлѣ. „И несется къ намъ оттолѣ
пѣсня пастушка на волѣ"... Н и риѳмы, ни смысла. А вотъ
сравни хоть съ этимъ, и онъ прочелъ начало стихотворенія
Никитина:
Ясно утро. Тихо вѣетъ
Теплый вѣтерокъ;
Лугъ, какъ бархатъ, зеленѣетъ,
Въ заревѣ востокъ.

1*

302

ИГРУШ ЕЧКА

А вотъ это еще лучше:
Первый громъ прогремѣлъ. Яркій блескъ въ синевѣ,
Въ тепломъ воздухѣ пѣсни и нѣга;
Голубые цвѣтки въ прошлогодней травѣ
Показались на свѣтъ изъ-подъ снѣга.

— Ну-ка, Н аташ а, посравни-ка эти стихи съ твоими.
Брось писать стихи. Тебѣ надо учиться. Вотъ нынче и отмѣтки
хуже принесла.
Сказавши это, отецъ всталъ и пошелъ въ свой кабинетъ,
я, вся въ слезахъ, бросилась къ себѣ въ комнату. Мать
и сестры всѣ приходили утѣшать меня, ничто не помогало.
— Я не поэтъ. Мнѣ не писать стиховъ... говорила я,
заливаясь слезами!...
Матушка, видя что утѣшенія напрасны, рѣшила дать
мнѣ выплакаться и оставила меня одну.
Вдругъ дверь отворилась, вошелъ отецъ.
— Это ты что же тутъ въ темнотѣ-то дѣлаешь?
Я молчу, слезы не даютъ мнѣ сказать слова—отецъ по­
дошелъ къ столу, зажегъ свѣчу, я лежала на кровати,
уткнувшись въ подушки; онъ приподнялъ меня, отнялъ отъ
лица мои руки и, обнявъ меня одной рукой, сказалъ:
— И не стыдно тебѣ, Наташа! Подумай, о чемъ ты
плачешь? Неужели о томъ, что я тебѣ