По ту сторону экрана [Татьяна Миненкова] (fb2) читать постранично

Татьяна Миненкова По ту сторону экрана

1. Страх

— Ева Сергеевна, вам что на рабочем месте больше заняться нечем? — угрожающе прозвучало прямо над моим ухом, вынуждая подпрыгнуть на месте от неожиданности.

Ёшкин кодекс! Будучи пойманной с поличным, я все же попыталась сделать хорошую мину при плохой игре, дрожащей рукой кликнув указателем мышки на символ, позволяющий свернуть окно браузера, но не тут-то было. Или я со страху нажала не туда, или мой старенький рабочий компьютер испугался и завис вместе со мной — провокационное окно популярного сайта знакомств «Мамба» с монитора исчезать не пожелало.

— Есть чем, — пробормотала я, виновато опуская глаза и разглядывая загроможденный документами стол, потому что мне в этот момент хотелось смотреть куда угодно, только не на Дениса Станиславовича, что так некстати оказался за моей спиной.

Честно говоря, я долгое время считала, что из-за этих нагромождений разноцветных папок, сшивов и книг меня было совсем незаметно. Но кто же знал, что новый руководитель умеет подкрадываться настолько бесшумно. Хоть бы набойки металлические на туфли сделал или колокольчик на шею вешал, что ли. А еще — поскорее отошел от меня подальше.

Но уходить Лазарев не хотел. Вместо этого он сделал шаг еще ближе, отчего в нос ударил сногсшибательный аромат его парфюма. Что-то травянисто-древесное, смешанное с его собственным запахом заставило мои мысли устремиться еще дальше от работы, хотя дальше, казалось бы, было некуда.

— «Женщина — не слабый пол, слабый пол — это доски»? — язвительно процитировал он фразу из статуса, которая в его исполнении показалась мне еще более дурацкой и несуразной чем раньше, когда Аллочка убеждала меня ее туда добавить. — Серьезно? Ясенева, вы меня поражаете и заставляете сомневаться в вашей профпригодности!

И я поняла, что поразила Дениса Станиславовича далеко не в лучшем смысле этого слова. Оправданий в голове никак не находилось, и я молчала, разглядывая его, пока он изучал так невовремя зависшее на мониторе бело-оранжевое окно с моей фотографией в левой его части.

— Вы правда считаете, что кто-то клюнет на «такое»? — полюбопытствовал он ехидно, отвлекая меня от совсем неприличного любования выпуклыми мышцами на его скрещенных на груди руках.

Нужно на законодательном уровне запретить красивых и умопомрачительно пахнущих начальников. Или хотя бы для начала штрафовать за закатывание рукавов дорогих брендовых рубашек на рабочем месте. Ну ни в какие ворота не лезет, правда!

— Что бы вы не имели ввиду под словом «такое», это звучит оскорбительно и не имеет отношения к моей профпригодности и вообще к работе! — нашлась, наконец я, потому что злость на его язвительные комментарии неожиданно придала сил.

— Разве? Не реши вы заниматься этим в рабочее время — слова бы против не сказал, но теперь уж извольте, — лениво усмехнулся шеф уголком губ. — Подобные фото и избитые фразы привлекут разве что извращенцев.

А вот Аллочка с пеной у рта убеждала меня, что я выгляжу на снимках очень целомудренно и строго и не вызову у потенциальных женихов никаких противоречивых мыслей.

— Сами вы извращенец! — вспылила я обиженно, поскольку слышать такое, да еще и именно от него было слишком неприятно. — Компьютер у меня виснет! Я и хотела бы работать, но он сначала вырубился, а потом загрузил старые вкладки вместо новых, а тут еще вы подкрались!

Начальник недоверчиво приподнял одну бровь. Естественно, я врала насчет собственных планов, но компьютер и правда был раритетным и то, что он вообще включался можно было смело считать одним из чудес света.

— Я Станиславу Викторовичу давно об этом говорила, и он обещал, что выделит новый, но все время было не до того, а потом… — я замялась на секунду, но все-же продолжила: — А потом появились вы.

Станислав Викторович руководил адвокатским бюро «S», расшифровывающимся как «Сушков и Лазарев», много лет и работалось с ним легко и комфортно. Ни ругани, ни споров, ни нравоучений. Я выполняла то, что от меня требовалось и вовремя получала оплату за свой необременительный труд. Но так продолжалось ровно до того момента пока Лазарев-старший неожиданно не заболел, а его место не занял красивый до умопомрачения, но столь же вредный Лазарев — младший.

И теперь он смерил меня странным, не поддающимся определению, взглядом и строго произнес:

— Подготовьте все свои дела и адвокатские производства к передаче, подшейте и оставьте на столе. И через полчаса я жду вас в своем кабинете.

А после этих слов он, как ни в чем ни бывало, развернулся и ушел в это самый кабинет, не дав больше никаких объяснений. У меня же внутри все сжалось от страха.

«Всё, Ясенева, приплыли, ты уволена. Вот и кончились твои беззаботные деньки в S, а скоро кончатся и деньги. А у тебя квартира в ипотеке и кошка на полном иждивении».

— Уволит, как пить дать, — заговорщически шепнула Кристи, подкатившись