Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
Лилит. Ну, допустим, он зубрит, наше-то какое дело? Ну, предположим, занимается с репетитором — опять-таки, нам-то что?..
Однако Армен вдруг неожиданно сник, словно чего-то испугался, и забормотал, запинаясь:
— Ребята, ну что вы… Я же не для чего-нибудь… Я же не хотел… Не думал даже… Раз так вышло… Я и вам могу дать…
— Что-что? — перебил я, ничего не понимая. — Что ты можешь дать?
— Ну, таблетки…
— Таб-лет-ки?! — переспросили мы с Лилит в один голос, как будто «таблетки» было марсианское слово.
Армен чуть не плакал:
— Ну, мне дедушка дал… Ну, честное же слово!.. Вы знаете моего дедушку, да? Ну и вот… Что ж вы, не понимаете, что ли?!
Дедушку Армена мы, конечно, знали. Его все знают: он настоящий академик, знаменитый биопсихолог. Но дальше-то что? Некоторое время мы все трое растерянно смотрели друг на дружку. Первой, как обычно, нашлась Лилит:
— Арменчик, пойдем в наш скверик, давай по порядку, хорошо?
И мы с Арменом, забывшим про свой авиабол, пошли в сквер наискосок от школы и сели на скамейку. На ней мы в свободное время и на большой перемене всегда списываем друг у друга домашние задания. Если говорить честно, списываем чаще всего у Армена. Реже всего — у меня. Но это неважно. Гораздо важней то, что Армен нам рассказал!
Всего, что Армен рассказал, я пересказать не сумею. Понимаете, Армену рассказал об этом его дедушка. Дедушка — академик. Армен не академик, и к тому же Армен не все понял. Армен и сам так говорит. Дальше Армен рассказал все нам с Лилит. Армен не академик, а я даже не Армен, и из того, что рассказал Армен, я тоже не все понял. Я не знаю, академик вы или нет, но боюсь, что, если еще я возьмусь все снова рассказывать, вы совсем ничего не поймете. Лучше уж рассказывать я ничего не буду, а скажу совсем коротко.
Есть, оказывается, такая специальная наука — мнемология. Пятьдесят лет назад даже и слова такого не было, хотя слово это и не марсианское, а не то греческое, не то латинское. Значит оно — наука о памяти. Но вот что интересно: слова не было, а наука о памяти, оказывается, как раз тогда и начиналась, лет пятьдесят — шестьдесят назад.
Именно тогда — не помню точно, где-то в начале второй половины XX века — ученые проделали один опыт. Сначала взяли морских червей, планарий, и научили их отличать свет от темноты. Потом отрезали у такого «обученного» червя хвост — а хвост у него, если отрезать, всегда вырастает новый — и дали этот хвост обученного червя съесть другому, необученному. И необученный червь, который раньше и светлого от темного отличить не мог, когда съел кусок обученного червя, стал такой же умный, как тот, которого он съел! Тоже стал понимать разницу между светом и темнотой, как будто его самого этому учили.
— В общем, — говорил Армен голосом дедушки-академика, — память — это информация. Информация может быть закодирована в молекулах белка. А молекула белка в наши дни легко может быть синтезирована…
— О-о-ой!!! — вдруг взвизгнула Лилит, да так, что Армен осекся на полуслове. — Ой, Армен, ты что же, значит, ешь таких… этих… (Лилит никак не могла выговорить слово «червей»).
Армен удивился, потом засмеялся, потом обиделся:
— Еще чего!.. Зачем мне их есть? Что я, свет от темноты не отличу?
Что верно, то верно. Свет от темноты Армен отличает, как никто. После девяти вечера с ним за уроки лучше не садиться — Армен отключается, начинает клевать носом, и на следующий день нам с Лилит не у кого списывать задание.
— И правда, надо же, как это я не сообразила.-Лилит снова пришла в себя. — Арменчик ведь у нас такой успевающий, такой умный, куда умней самого умного червяка. Правда, Арменчик?
— Уж насчет света и темноты Армен разбирается. Ученье- свет, неученье — тьма, — поддержал я. — Короче, Армену есть никого не надо. А вот попробовать бы кусочек Армена!.. И хоть сейчас в марсианскую школу поступай. Лилит, как ты считаешь?
— И правда, мальчики, — спохватилась Лилит, — все это интересно, только ты давай лучше, Арменчик, прямо про самое-самое интересное, хорошо?
И Армен рассказал про самое-самое интересное.
Оказывается, таблетки мудрости уже есть. Называются они, конечно, не таблетки мудрости, а по-другому, вернее, пока еще никак не называются. Их только недавно изобрели в институте мнемютехнических проблем, в общем, в том институте, где работает дедушка Армена.
Но главное, таблетки такие есть, и Армену дали («Доверили», — сказал Армен) испытать, как они действуют. «Доверили» Армену десять таблеток, четыре он уже съел («Уже слопал!..» — огорчилась Лилит. «Уже испытал!» — объяснил Армен). Таблетки не противные, но это, в общем, неважно: в месяц принимают всего две штуки, потом перерыв, потом опять можно принимать. Армен честно признался, что он не первый испытывает такие таблетки.
— Только дедушка сказал, — тут Армен слегка понизил голос, — дедушка сказал так: «Имей в виду, Армен, что наш с тобой опыт будет иметь особую специфику!» Я спрашивал: «Какую особую?» А дедушка смеется: «Потом
Последние комментарии
8 часов 19 минут назад
18 часов 39 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 16 часов назад