Неужели [Андрей Толстой] (fb2) читать постранично

– Какое чудо этот весенний воздух! – думал Валентин Александрович, гуляя в парке. – Чем-то пахнет, а не знаешь, чем. Свежестью, а с другой стороны, какой запах у свежести? Весной, теплом, чистотой, радостью, в общем, всем тем, что носом не узнать. Вдыхаешь, и кажется, будто воздух от солнечного света стал более тонким, легким и сам просится тебе в грудь. И это не ты вдыхаешь, а сама весна наполняет тебя собой, облегчая даже усилие груди для вдоха. Облегчая эту невыносимую лёгкость бытия. Какое счастье жить! Пусть не всегда, но в такие минуты! А может, счастье в том, что вообще есть такие минуты?

Так неторопливо перекатывались мысли в голове Валентина Александровича, соразмерно его прогулочному шагу. Он был лет около пятидесяти, свеж, подтянут, ухожен и не дурён собой. К тому же ему казалось, что он наконец вступил в золотую пору своей жизни, в ту пору, о которой он мечтал, но уже и не надеялся на осуществление этой мечты. Должность профессора в университете, хороший доход, молодая жена, маленькие дети. Все эти блага Валентин Александрович иногда перебирал в своей голове, хвастал ими перед самим собой, радовался и, как в сказке Кощей, над златом чахнул.

– Валентин Александрович, – услышал он издалека. Решил, что показалось и не обратил внимание.

– Валентин Александрович, – раздалось совсем рядом, и запыхавшийся мужчина лет сорока заслонил проход. – Здравствуйте, увидел вас, ну, думаю, шанс на миллион, надо догнать.

– Здравствуйте… – замялся профессор.

– Семён Егоров, если помните? Правда, уж восемнадцать лет прошло, как я выпустился.

– Да, точно, припоминаю очень любопытного студента. Привет, Егор.

– Нет, Семён!

– Ах да, ну я и говорю, Семён. – Они улыбнулись по-приятельски и пошли тем спокойным шагом, которым гуляют в парке пожилые люди и женщины с маленькими детьми.

Восемнадцать лет назад они были в хороших отношениях, часто общались после лекций. Семёну вдруг стало жаль, что он не поддерживал эти отношения после выпускного. Тогда ему казалось, что выпускной в университете изменит не только его жизнь, но его самого, и нет смысла оборачиваться назад. А ведь было бы совсем нетрудно иногда писать письма, поздравлять с праздниками. Но все эти годы он только и делал, что не оборачивался назад. Постоянно менял работы, среду общения и привычки. Можно сказать, что он всё это время искал себя. Будучи человеком чутким к окружающим, себя он понять не мог. И даже сейчас, гуляя в парке, он сетовал на межсезонье за то, что солнце грело его до духоты, а ледяной ветер пронизывал насквозь.

Однако Семён сразу понял спокойное, созерцательное настроение Валентина Александровича, поэтому решил не спешить с беседой, успокоить дыхание, чтобы быть на одной волне со своим бывшим преподавателем. Но через несколько шагов, когда молчание уже стало неловким, профессор начал первым.

– Ну, как поживаешь, Сеня?

– Да нормально, по-разному, вы-то как?

Валентину Александровичу стало приятно, что Семён не наваливается на него со своими вопросами и проблемами, как бывало в студенческие годы, а становится слушателем, полным внимания.

– Я-то слава богу, – спокойно начал профессор. – Да и что со мной сделается? Я так же на кафедре. Работа, дом, мелкие хлопоты. – Он улыбнулся. – Из новых ощущений только гипертония. А с другой стороны, дети растут, радуют. Мне моя младшенькая дочка недавно, знаешь, что сказала? «Я тебя, папочка, любовью люблю». Представляешь, пять лет человеку, а такой словесный оборот. Любовью люблю.

Валентин Александрович помолчал, будто понял, что уже соскучился по своим домашним, хотя видел их только сегодня за завтраком.

– Да, семья – оковы из любви, но сколько радости, – продолжил он, но снова затих и повернулся к своему собеседнику.

– А ты что же, женат, дети?

Семён не ожидал, что разговор так быстро перейдёт на личную жизнь, хотя именно это его заботило больше всего в последнее время.

– Не женат и не был. Я сейчас встречаюсь с девушкой, но честно говоря… Уже давно встречаюсь, – робко начал Семён, но понял, что начинать ему особо нечего.

Валентин Александрович помнил Семёна ярким, подающим надежды студентом, а сегодня с ним шёл человек с потухшими глазами. Но это был человек со следами работы над собой на лице.

– Давно встречаетесь? – по-отечески мягко заговорил профессор. – Мне кажется, отсчёт времени в отношениях начинается с момента, когда в семье рождается ребёнок. А до этого всё просто забавы да баловство. – Тут он решил оставить своё мнение при себе. – И у вас что, серьёзно?

Тут Семён совсем сконфузился и даже несколько разволновался.

– Сомневаюсь. Я сейчас на распутье. Валентин Александрович, а я могу с вами посоветоваться?

– Ну ты нашел советчика, – скромно ответил профессор. Он и правда не любил давать