Том 1 [Евгений Львович Шварц] (pdf) читать постранично, страница - 3

и
у Наппельбаумов, и в клубе Дома искусств. И у серапионов, и
в Доме искусств его быстро признали своим, привыкли к нему
так, словно были знакомы с ним сто лет.
В то время он был худощав и костляв, носил гимнастерку,
обмотки и красноармейские башмаки. Никакой другой одеж­
ды у него не было, а эта осталась со времен его службы в прод­
отряде. У него не хватало двух верхних передних зубов, и это
тоже была память о службе в продотряде: ночью, в темноте, он
споткнулся, и ствол винтовки, которую он нес перед собой в
руках, заехал ему в рот.
Шварц стал часто бывать у меня. Жил я тогда еще с роди­
телями, на Кирочной улице.
Родителям моим Женя Шварц понравился, и отец взял его к
себе в секретари. И те несколько месяцев, которые Шварц про­
работал секретарем у отца, сблизили меня с ним еще больше.
Я нередко бывал и у него. Жил он тогда на Невском, не­
далеко от Литейного, во дворе доходного дома, в маленькой
квартиренке с таким низким потолком, что до него можно
было достать рукою.
Шварц очень бедствовал и жил в постоянных поисках за­
работка. Однако в те годы, годы молодости, это его нисколько
не угнетало. Все кругом тоже были отчаянно бедны, и поэ­
тому бедностью он не выделялся. Бедны были и все серапионы, с которыми, как я уже говорил, он сблизился сразу после
переезда в Петроград. Ему разрешалось присутствовать на их
еженедельных собраниях, а это была честь, которой удостаи­
вались немногие. Из серапионов он особенно подружился с
Зощенко и Слонимским. И вот в самом начале 1923 года он
затеял с Михаилом Слонимским поездку на Донбасс.
Уехали они из Петрограда вдвоем, а вернулись втроем.
Они привезли с собой своего нового друга — Николая Мака­
ровича Олейникова.
Коля Олейников был казак, и притом типичнейший —
белокурый, румяный, кудрявый, похожий лицом на Козьму
Пруткова, с чубом, созданным Богом для того, чтобы торчать
из-под фуражки с околышком. Он был сыном богатого каза­
ка, основавшего в станице кабак, и ненавидел своего отца. Все
его взгляды, вкусы, пристрастия выросли в нем из ненависти к
9

окружавшему его в детстве быту. Родня его сочувствовала бе­
лым, а он стал яростным большевиком, вступил сначала в ком­
сомол, потом в партию. Одностаничники избили его за это
шомполами на площади, — однажды он снял рубаху и показал
мне свою крепкую спину, покрытую жутким переплетением
заживших рубцов.
Первоначальным увлечением Олейникова была вовсе не
литература, а математика. У него были замечательные матема­
тические способности, но занимался он математикой самоуч­
кой, покупая учебники на книжных развалах. Особенно инте­
ресовала его теория вероятности.
В журнал «Забой» Олейникова прислали из губкома. Это
было первое его соприкосновение с редакционной работой, с
литературой. В редакции «Забоя» он подружился со Шварцем
и Слонимским. Когда Шварц и Слонимский стали собираться
в Петроград, он решил поехать с ними.
Он показывал мне официальную справку, с которой при­
ехал в Петроград. Справка эта, выданная его родным сельсо­
ветом, гласила:
«Сим удостоверяется, что гр. Олейников Николай Мака­
рович действительно красивый. Дана для поступления в Ака­
демию художеств». Печать и подпись.
Олейников вытребовал эту справку в сельсовете, уверив
председателя, что в Академию художеств принимают только
красивых. Председатель посмотрел на него и выдал справку.
Олейникову свойственна была страсть к мистификации,
к затейливой шутке. Самые несуразные и причудливые вещи
он говорил с таким серьезным видом, что люди мало прони­
цательные принимали их за чистую монету. Олейникова и
Шварца прежде всего сблизил юмор — и очень разный у каж­
дого и очень родственный. Они любили смешить и смеяться,
они подмечали смешное там, где другим виделись только тор­
жественное и величавое. Юмор у них был то конкретный и
бытовой, то пародийный и эксцентрический, вдвоем они по­
ражали неистощимостью своих шуток, с виду очень простых и
веселых, но, если посмотреть поглубже, то порой захватывало
дух от их печальной многозначительности.
Я уже сказал, что первыми произведениями Шварца были
шуточные стихотворения, которые он сочинял с легкостью
10

по всякому поводу и без повода. Они далеко не всегда были
удачны, да он и не придавал им никакого значения и щедро
плескал ими во все стороны. Еще из Ростова привез он целый
цикл стихотворений про некоего князя Звенигородского, на­
пыщенного идиота, рассуждавшего самым нелепым и смеш­
ным образом обо всем на свете. Одно из стихотворений на­
чиналось так:
Звенигородский был красивый.
Однажды он гулял в саду
И ел невызревшие сливы.
Вдруг слышит: быть тебе в аду!..

Всем этим своим молниеносным шуточным стихам,
основным качеством которых была нелепость, Шварц не при­
давал никакого значения, и в его творчестве они занимают
самое скромное место. Н о они оказались как бы